Юрий ДУРОВ: Творчество не может быть скучным

23 ноября 1965 года в трудовой книжке народного артиста России, дрессировщика и художественного руководителя "Уголка дедушки Дурова" появилась первая запись. За полвека Юрий Юрьевич Дуров подготовил множество номеров с различными животными для цирковых программ, с которыми объехал весь Советский Союз и ряд стран Европы. А теперь мы беседуем с Дуровым - директором.

- На самом деле мой стаж мог бы быть не 50, а 150 лет, - начинает разговор Юрий Юрьевич. - Когда я переходил из Росгосцирка в "Уголок Дурова", я впервые за много лет заглянул в свою трудовую книжку и с удивлением обнаружил там запись, что я поступил на работу в 1865 году. Очень жалею, что попросил ее переделать: надо было так и оставить.

- Пенсия могла бы быть большая с таким стажем!

- Да, и в Книгу рекордов можно было бы попасть.

- Хотя ваш стаж на самом деле больше полувека, ведь на манеж вы впервые вышли ребенком...

- Действительно, свою первую роль я сыграл в шесть лет. В новогоднем спектакле моего отца злые силы превращали большого артиста Дурова в маленького, вместо папы в том же самом костюме на манеж выходил я, потом появлялся добрый старик Хоттабыч и превращал маленького артиста в большого. После того, как новогодние елки завершились, я продолжал выходить на манеж в качестве ассистента, а 50 лет назад меня официально зачислили на работу, назначили мне небольшой оклад, я стал полноправным сотрудником Союзгосцирка.

- Кто был вашим первым питомцем?

- Помните кадр из фильма "Цирк", когда зрители в зале задают пример, а собака приносит табличку c ответом? У меня был такой же номер с немецким догом по имени Пурш. Первое выступление было незабываемым. Я вышел на манеж и дрожащим от волнения голосом на одной ноте произнес заученный текст, который помню до сих пор. Оказалось, Пурш перенервничал не меньше моего. Публика задала ему вопрос, а он сел в центре манежа и наложил кучу. Я растерялся еще больше, а публика начала смеяться, в зале народ был простой. Обычно в цирке в таких случаях на манеже появляются клоуны, которые любые ЧП сводят к шутке. Клоун вышел и сказал фразу, от которой зал просто взорвался: "Пуршик, ты что, простудился, что ли?" Вот такой был мой дебют в роли дрессировщика. С этим номером я работал довольно долго. А вскоре появилась шимпанзе Моника, попавшая ко мне совсем молоденькой.

- Наверняка и с Моникой были памятные случаи?

- Обезьянка шла по барьеру манежа, в первый ряд мы сажали человека, изображавшего из себя зрителя, уверенного, что в цирке может делать что угодно: он бил ее газетой, а Моника останавливалась, поворачивалась к нему и стучала себя кулаком по голове: "Мол, с головой у тебя все в порядке?" Обезьяна была не очень доброй, признавала только меня, поэтому я держал Монику на поводке и всегда очень осторожно вел ее по барьеру. И вдруг какая-то женщина поднялась и протянула букет цветов Монике. Остановить ее никто не успел, я был в ужасе, не знал, что ожидать. Моника могла ее укусить или поцарапать до крови, но то, что произошло дальше, меня поразило. Обезьяна взяла цветы, протянула свои губы и чмокнула ее руку. С этим букетом пошла дальше, и когда постучала себя по голове напротив человека с газетой, получилось законченное произведение.

Затем я в течение нескольких лет выступал с различными фрагментами папиного аттракциона - то со слонами, то с лисицами и петухами, то со страусами и пони, то с голубями. Когда мне было 14 лет, папа уехал на съемки фильма "Освобождение", где играл роль Черчилля, и десять дней я работал без него. Так я начал работать со всем аттракционом моего отца. Через три года папы не стало, и мне пришлось полностью взять на себя руководство.

- А есть ли у вас номера, которыми вы гордитесь особо?

- Да. Например, тем, что впервые за историю русского цирка вывел на манеж жирафа, на целых пять дней опередив Славу Бегбуди, тоже выпустившего свой номер с жирафом. У меня есть авторские трюки, которые до сих пор никто в цирке не повторил. Скажем, номер с морским львом, жонглирующим двумя мячами. А в другом номере морской лев бил по подкидной доске с мячом. Мяч взмывал вверх, а животное бежало по манежу и ловило его. Большой популярностью пользовался номер, в котором в темноте со свечками под "Аве Мария" Шуберта морской лев шел через лестницу треугольной формы, балансируя канделябрами со свечами на носу, потом отдавал мне подсвечник и забирался на тумбу. Когда он там усаживался, я подносил свечи, и с последними звуками музыки он их задувал. Горжусь и тем, что был первым в нашем цирке, кто подготовил аттракцион с гепардами без ошейника и ограждения манежа. Дело в том, что гепарды - очень дорогие, сложные в плане дрессуры, своеобразные и капризные кошки, но зато очень красивые. На мой взгляд, гораздо красивее, чем леопард или ягуар.

- Помню, еще лет 10 назад вы со своим номером работали в цирке, я видел ваше выступление в Цирке Никулина и на проспекте Вернадского, а сейчас вы сидите в кресле директора. Это совсем другая жизнь, не кажется ли она вам более скучной?

- Если бы я только сидел в кресле директора, я бы, наверное, сошел с ума от скуки. Дело в том, что у нас в штатном расписании нет должности директора, поэтому мне приходится совмещать работу художественного руководителя с общехозяйственным управлением театром. Меня очень раздражает, когда приходится подписывать по 200 бумажек в день, начиная от накладных на памперсы для обезьянок и кончая гвоздями для мастерских, но главная моя работа - творческое руководство театром, а творчество никогда не может быть скучным. Я пишу сценарии, даю указания дрессировщикам, ставлю спектакли. За годы моего руководства интерес зрителей к нашему театру возрос, и, я думаю, именно потому, что мы ставим полноценные спектакли.

- Вот уже больше десяти лет идет строительство новой сцены для вашего театра. Недавно, насколько мне известно, дело сдвинулось с метровой точки.

- Да, сдвинулось. Строительство началось еще во времена Натальи Юрьевны, но потом остановилось. Куда мы только не писали... И вот только с приходом нового руководителя в Департамент культуры Москвы ситуация изменилась. Кибовский обратил внимание на наш театр. И нашим вопросом начали заниматься вполне конкретно. Конечно, предстоит большая работа, которая займет несколько лет. Но появилась надежда. И если все получится, я буду горд тем, что в период моего руководства у театра появилась новая сцена, о которой мечтала еще Наталья Юрьевна.

23.11.2015 00:07:20